Живопись. Главой и наиболее выдающимся мастером французского классицизма был Жак Луи Давид (1748-1828гг.) Он вырос в среде интендантов, архитекторов, декораторов. В юные годы поступил в Академию художеств, где учился под руководством наиболее последовательного представителя старого академического классицизма - Вьена. После ряда неудачных участий в академических конкурсах Давид добивается исполнения своего горячего желания: вместе с Вьеном, назначенным директором Французской Академии в Риме, он уезжает в Италию. В Рима Давид внимательно изучает памятники искусства древности, много рисует с античных оригиналов. Характерным произведением созданным в период предреволюционного десятилетия является «Клятва Горациев» (1784г.) В картине доминирует мужественное, волевое начало. Словно бы сливаясь в один образ, источающий силу духа и энергию, три брата Горация произносят клятву верности Риму. Перед ними их отец, готовый вручить сыновьям мечи. Действие разворачивается на площадке, ограниченной на заднем плане архитектурой, фигуры размещаются фризообразно и близко к первому плану, они объемно моделированы и отделены от окружающего пространства акцентированным контуром. «Ведут» яркие локальные цвета: белый, красный, синий, определяющие мажорную, звучную гамму картины.
Дальнейшая судьба Давида оказалась неразрывно связанной с революцией: борьба со старой Академией и создание новых художественных обществ, конкурсы, жюри, проведение празднеств, создание эскизов костюмов для должностных лиц республики, исполнение карикатур и т.д. Причем вся эта творческая и художественно-организационная деятельность была неразрывно связана с деятельностью политической, ибо Давид являлся членом Якобинского клуба и депутатом Конвента.
Вехи творческой эволюции Давида в революционное десятилетие определяются произведениями: «Брут» (1789), «Клятва в зале для игры в мяч» (1791), «Марат» (1793), «Сабинянки» (1799).
Картина «Брут, которому ликторы приносят тела казненных сыновей» была показана в первом послереволюционном салоне и пришлась как раз ко времени. Только что низвергнувшие Бастилию французы увидели перед собой пример мужества и стойкости — не внемля стенаниям жены и дочерей, не оборачиваясь к носилкам с телами сыновей, сидит погрузившись в раздумье, Брут. Он исполнил свой долг перед родиной, повелев казнить изменников. На картине Давида Брут одинок, но непоколебим. Стилистически «Брут» близок «Горациям». Однако и пространственное решение, и соотнесенность частей композиции, и рисунок стали сложнее, многоплановее. Давид явно стремится к конкретизации места действия.
|