Казалось бы. среди героев Врубеля господствуют «расхожие» персонажи: и обладающий сверхчеловеческими возможностями демон — злой дух. которого так любили представители модерна и символизма и столь же злой и коварный Мефистофель, и трафаретные богатыри — воины, всадники, косцы, пахари, и фантастические птицы-женщины, и мифический Пан. Между тем за внешностью злого духа кроется страдалец, птица-женщина выражает своим взглядом безмерную грусть, а Пан — мудрость. За всеми образами стоят извечно человеческие категории — добра, зла. страдания, жизни, смерти, любви. Для Врубеля эти категории — не предмет игры, а повод для глубоких, подчас мучительных размышлений, которые не требуют и даже не терпят однозначных ответов. Напротив, врубелевские образы на редкость многозначны, всеобъемлющи. Это подлинные образы-символы, способные вызывать самые разнообразные ассоциации, многоаспектные отклики в душе зрителя.
Будучи страстным ревнителем красоты, как и любой другой мастер модерна, ставя эту категорию в самый центр своих художнических представлений. Врубель никогда не лишал ее этического смысла, не очищал ее от подлинных человеческих страстей. Красота в его представлении должна была возвышать душу, наполнять жизнь творческим, артистическим началом. Врубелевские образы всегда обладают высокими художес достоинствами. Для модерна это нечастый случай. Врубель воплощает высшую ступень художественных достижений зрелого модерна, сохраняя при этом национальные черты и особенности российской проблематики XIX века. |