Фрески в капелле Оветари позволяют проследить быструю эволюцию художника. Если в первых из них (фигуры святых) заметно влияние Кастаньо и еще мало выражена творческая индивидуальность художника, то сцены истории Иакова поражают смелостью замысла и композиционного построения. Важным новшеством, введенным в этих сценах, является попытка воссоздать историческую среду, современную изображенным событиям. До сих пор итальянские художники представляли обычно эпизоды старинных легенд в обстановке своего времени. Мантенья переносит зрителя в Древний Рим. Так, например, в сцене суда над Иаковом действие происходит на форуме. В глубине его стоит триумфальная арка, украшенная рельефами. Справа на высоком троне восседает Ирод Агриппа, произносящий приговор, у подножия трона — Иаков, воины и толпящиеся позади зрители. Костюм, щиты и оружие римских легионеров воспроизведены по античным рельефам.
Много нового вносит Мантенья и в построение перспективы. «Суд над Иаковом» и соседнее с ним «Крещение Гермогена» объединены общей точкой зрения, перспектива их рассчитана на зрителя, находящегося на границе между обеими фресками. В «Шествии Иакова на казнь» Мантенья применяет еще более смелое новшество. Архитектура и фигуры представлены здесь таким образом, словно зритель находится не на одном уровне с изображенным событием, но смотрит на него снизу вверх. В «Казни Иакова» художник создает иллюзию свешивающихся в реальное пространство капеллы рук одного из легионеров, перегнувшегося через парапет.
Эпизоды из истории святого Иакова в капелле Оветари рассказаны Мантеньей с суровым драматизмом. В сцене казни святого он представил момент, когда палач замахнулся тяжелым молотом, готовясь раздробить голову распростертого на земле святого. Жестокости этой сцены соответствует и суровость пейзажа, изображенного в виде бесплодной местности с возвышающейся поодаль высокой, почти отвесной каменной скалой.
При всем увлечении Мантеньи античной классикой во фресках капеллы Оветари сказывается также близость художника к традициям северной готики, проявляющаяся в удлиненности фигур, жесткости и резкости контуров, угловатости движений.
Стилистически родствен этой росписи исполненный Мантеньей вскоре после ее завершения алтарь для церкви Сан Дзено в Вероне (1456—1459 гг.). В центральной картине пределлы «Голгофа» мы снова видим безжизненную, почти лишенную растительности природу, голые скалы, каменистую почву. Даже холм Голгофы весь покрыт камнями, в которые воткнуты три высоких креста с телами казненных, распластанными на фоне неба. Эта словно окаменевшая природа оттеняет глубокий трагизм представленной на ее фоне сцены, в которой безмерному горю Марии противостоит холодное равнодушие воинов.
|