Изображения эти далеко не однородны по происхождению. Некоторые из них (орел, грифон с орлиной головой, Георгий Драконоборец) были почерпнуты из арсенала византийского искусства. Но большая часть сюжетов генетически связана со странами Ближнего Востока, с которыми Византия в IX и X веках находилась в оживленном общении. Особенно интересны в этом отношении изображения хищников—пантер, барсов или львов в быстром движении, как бы в момент броска.
В Херсоне найдены и монументальные рельефы с изображениями пантер в динамичной позе, вероятно, украшавшие стены храма.
Все эти могучие звери, выступающие стражами и оберегами, были, по-видимому, чужды официальному византийскому искусству, они прижились лишь в народном искусстве, которое создавалось в демократической по своей природе ремесленной среде, менее связанной с художественными взглядами и требованиями знати и церкви.
Приблизительно аналогичное явление мы наблюдаем и в XII— XIII веках. В монументальной архитектуре Херсона продолжала развиваться крестово-купольная композиция со свободно стоящими устоями, в которой появлялись давние связи с Малой Азией. Влияние Византии после захвата ее в 1204 г. крестоносцами существенно ослабло.
Тенденция все более решительного отхода от византийской художественной культуры ощущается и в декоративно-прикладном искусстве, которое мы больше знаем по памятникам Херсона, и прежде всего по его поливной посуде (блюда, миски, чаши, кувшины), изготовление которой началось здесь в XII веке и стало особенно массовым в следующем столетии. Поливная посуда начала приобретать локальные особенности и новые формы. Постепенно изменилась и манера украшений: очень тонкая врезная линия графического рисунка, подражающая гравировке по металлу, стала утолщаться. Бегло, но уверенно нанесенный рисунок обретал броскость и декоративность, усиленную яркой расцветкой (зеленой и желтой), контрастно выделяющей те или иные элементы композиции.
Вместе с тем все сильнее сказывались исконные связи Херсона с Ближним Востоком. В XIII веке художественные формы, пришедшие из Закавказья и Ирана через Малую Азию, стали в искусстве Херсона и всей Таврики господствующими. Среди херсонских гончаров, изготовлявших поливную посуду, завоевали популярность типичные кавказо-персидские орнаментальные мотивы—лилия, различные арабески; среди изображений появились сирин—священная райская полуптица-получеловек, священный крылатый конь с человеческой головой—образы, хорошо известные в качестве покровителя человека (апотропеи) в искусстве Ирана и Закавказья еще в сасанидское время (в V—VI вв.), зато совершенно чуждые византийскому культурному миру. Мы встречаем здесь и блюда с изображением птицы, окруженной змеями,— мотив, уходящий корнями в глубокую языческую древность и отображающий две стихии—небо (птицы) и землю (змеи), которым поклонялся человек. В значении оберегов, хотя и смутно осознаваемых, эти образы в народном искусстве стран Ближнего Востока дожили до зрелого средневековья, а в византийском искусстве они удерживались лишь в провинции.
| 
МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ 
КАЛЕНДАРИ 
Праздники
